Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Р"

1. Большие и маленькие.

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: маленькие! Вы, как лодочки, плавайте! Ногами, как веслами, воду загребайте! Ныряйте и до самого дна доставайте. А на дне, в озерке, подводная трава, вкусная тина и жирные червяки. Ешьте побольше! Растите побыстрее! Д ятлы с птенцами Вы лазайте, вы ползайте, когтями цепляйтесь, хвостом упирайтесь! Видите в пеньке круглую дырку? Эту дырку жучок-короед проел. Слышите, он там в пеньке скрипит, дерево грызет! У нас, дятлов, язык тонкий, как иголка, острый, как шило. Вы язычок в дырку суньте и тащите жука к себе на обед. Вам сытно, а лесу польза. Рябчата с рябчихой Вы, цыплятки, маленькие; кто вас увидит, тот и обидит. Сорока налетит - заклюет, лиса найдет - утащит. Вы меня послушайте. Как я крикну: «Пи-и-ть! Пи-и-ть!» - так разом и прячтесь! Кто в яму, кто под листок, кто под грибок, кто за шишку, кто за ветку. Вы пестрые, полосатенькие, никто вас сразу и не заметит. А я больной притворюсь. Крылья распущу, перья растопорщу, стану прихрамывать, чуть-чуть взлетать. Зверь кинется за мной. Я от вас его и отведу, а сама убегу. На крылья поднимусь и к вам вернусь! Зайчата Сидите в траве, зайчатки, не шевелитесь! Глазом не моргните, ухом не поведите! Никто вас, сереньких, здесь и не увидит. А бегать вам пока...

2. Болтливая сорока.

Входимость: 1. Размер: 8кб.

Часть текста: по полю – сорока над ним стрекочет: Я тебя вижу! Я тебя вижу! Не беги – догоню, Не ешь – отниму! Вот она какая, сорока. Ходит тетёрка по опушке, слушает, поглядывает. Цыплят от врагов бережёт. Ведь цыплёнку каждый зверь – враг. Сорока увидела цыплят, затаилась. Потом поближе подскочила да как кинется сверху вниз – ловить. Квох! Квох! – крикнула тетёрка. - Берегись! Враг! Слетела сорока вниз, а ловить некого – никого не видит. Все спрятались. Прогнала тетёрка сороку, огляделась и опять квохчет: Квох! Квох! Всё в порядке, можно вылетать. Цыплята и вылезли кто откуда – кто из-под шишки, кто из-под ёлки, один из травки, кто из-за бугорка. Сидит медведица на полянке. Порявкивает. Недовольна она, не слушают её мишки. Балуются. Один по луже бьёт лапами – брызги летят! Медвежонку это нравится. Другой на рябине качается, как на качелях. А сорока тут как тут и кричит: Вижу! Вижу! Вы что делаете? Сразу медведица замолчала. Мишки испугались. Глупые, а понимают: пока рычала, ворчала медведица – никакого врага не было. Можно было баловаться. А замолчала – значит, прятаться надо. Мишка – из лужи, мишка – с рябинки и поскакали в чащу, где погуще, ...

3. Кузнецов Э.: Звери и птицы Евгения Чарушина. Часть 3.

Входимость: 1. Размер: 81кб.

Часть текста: посматривая на эти все затягивающиеся литературные сидения. Ревновал? Может быть, и ревновал, но главным было не то. Он убежден был, что художник обязан высказываться исключительно «средствами своего искусства... Он не мог простить Чарушину, что тот еще и пишет рассказы. Значит, он недостаточно одарен в своей области, если его тянет в соседнюю» 17 . Понимая своего ученика как художника (может быть, так, как тот сам себя не понимал), Лебедев оказался нечуток к нему как к человеку. В литературу Чарушина привели не неудовлетворенность собой или недоверие к себе как к художнику, и не жажда славы, и не желание утвердиться и здесь. Не подвижник, не фанатик, не честолюбец, жизнь свою он воспринимал цельно и не в силах был разделять на что-то главное (чему надо посвящать себя целиком) и не главное (без чего можно обойтись). Недаром в одной из своих поздних статей, объясняя ребятам, что такое родина, он писал: «А ведь родина — это и запах сосны и ели, и аромат полей, и поскрипывание снега под лыжами, и синее морозное небо, и воспоминание о варке ухи на берегу» 18 . Конечно, «главное» было — его труд художника и писателя. И это главное, конечно, отнимало значительную часть его мыслей, чувств и сил. Но и все остальное ему было нужно, ни от чего он не мог отказаться: и охота, и семейные хлопоты, и возня с птицами и зверями, и поездки за город, и проказы с друзьями за праздничным столом, и изобретение странных машин — все, все это давало ему ощущение полнокровности жизни. Творчество не было для него средством к чему-то — от возвышенного ...